Страж. Тетралогия - Страница 87

— Здорово, Проповедник, — сказал Вильгельм. — Идет карта?

— Не твоими стараниями, — проворчала душа, показывая тем, что игра далека от идеала.

Львенок глянул на Пугало, но никакой бурной реакции не проявил. Лишь кивнул одушевленному, и то, после недолгого колебания, склонило башку в соломенной шляпе в ответном поклоне, продолжая идиотски улыбаться. Оно было в ударе и счастливо, что вновь оставляет Проповедника, который раньше кичился своим умением играть, в дураках.

Львенок подвинул стул, сел рядом с Пугалом, откупорил бутылку:

— Где у тебя стаканы?

— Были тут, — озадаченно произнес я, оглядывая комнату.

— А мы вот так! — улыбнулся Проповедник, покрывая расклад соперника. — Пугало убрало их к тебе в саквояж. Они на столе мешали.

— Вы, ребята, дождетесь, что меня из-за вас перестанут пускать в приличное общество, — покачал я головой, — Только славы мелкого воришки мне не хватало.

Я вытащил стаканы, поставил перед Львенком. Он разлил вино и объявил:

— Пожалуй, я перееду на этот постоялый двор. Здесь веселее.

— Милости просим. — Проповедник почти закончил партию, тогда как у Пугала на руках оставалось еще шесть карт.

— Именно поэтому ты шептался со служанкой внизу? — усмехнулся я.

— Чего время терять? — невозмутимо ответил он, откинувшись на стуле и заглядывая в карты Пугалу.

Оно возмущенно отпрянуло, пряча от чужого взгляда картинки, и стало выкладывать их на стол одну за одной, в порядке возрастания, вколачивая гвозди в гроб победы Проповедника. Тот выругался, выбросил свою оставшуюся карту и буркнул:

— Тасуй, еще раз.

— Проваливайте на подоконник, — велел я им. — У нас серьезный разговор.

Пугало беспрекословно послушалось, Проповедник, стеная, поплелся за ним.

— Интересный у тебя новый приятель, — отметил Львенок. — За встречу. Чтобы она была не последней, а друг всегда мог подставить плечо.

Стукнув стаканами, мы выпили вина, казалось впитавшего в себя всю прелесть раскаленного летнего дня.

— Новости из Арденау есть? — спросил я.

— Нет, все как обычно. Разве что Орден перестал наседать, и магистры вздохнули с некоторым облегчением. Законники за последнее время несколько утратили влияние на севере и востоке, хотя запад и юг их поддерживают. Ну, еще говорят, что нынешний выпуск из школы будет очень сильным. Мол, надежда Братства, новое поколение, гораздо более прогрессивное и послушное, чем некоторые из прежних учеников.

Он отсалютовал стаканом.

— Мне кажется, что с этим выпуском будет та же история, что и со всеми остальными. Шестеро из десяти не переживут первого года службы, а еще один умрет в следующие три года.

— Вполне возможно, что и так. Но магистры полны оптимизма, впрочем, крайне нездорового. — Львенок опрокинул вино в глотку, налил еще. — Ты знаешь, что Карл пропал?

Я нахмурился, показав ему рукой, чтобы продолжал рассказывать.

— Не явился на встречу, как этого требовал совет. С середины октября как сквозь землю провалился. В последний раз его видели в Фирвальдене, и, судя по всему, он страну не покидал.

— Есть догадки, что могло случиться?

Вильгельм развел руками, покосившись на карточных игроков:

— Дороги год от года опаснее. В городах ночью орудуют душегубы. Везде полно иных существ, половина из которых никогда не была дружна с людьми. Ведьм и колдунов я вообще не упоминаю. Еще Орден. Еще личные враги. Ну и нечисть, разумеется, никогда не успокаивается. Выбирай любой вариант, любую причину. Возможно, его просто что-то задержало, со мной такое бывало. А может, свалился с лошади и свернул себе шею или нарвался на кровавый буран. В любом случае я желаю старине Карлу удачи, хотя слышал, что между вами были какие-то трения.

— Надеюсь, что он выберется, — ответил я, не желая заострять внимание на эпизоде с Хартвигом.

— Нам только и остается, что уповать на надежду и собственный опыт, Синеглазый. Кстати говоря, я сказал той служанке, что ты мой брат, и разузнал, нет ли у нее такой же очаровательной сестрички, — подмигнул он мне.

— Отличная смена темы, — оценил я. — Давай вернемся к служанкам после того, как ты расскажешь мне о погибшем страже.

Львенок тут же приуныл, покачал стакан, глядя, как вино плещется по стенкам.

— Совсем мальчишка, выпустился в позапрошлом году, куратором была Аглая. Я видел тело перед похоронами, едва смог его узнать. Не знаю, что заставило его прыгнуть.

— Тоже считаешь, что это самоубийство? Вильгельм пожал плечами:

— Сперва предполагал, что это невозможно, затем, хорошенько расспросив людей, видевших парня, уже ни в чем не был уверен. Впрочем, нет. В одном я точно убежден — души здесь ни при чем. Я нарисовал на проклятом мосту фигуру памяти, никаких темных там не появлялось черт знает сколько времени.

— Не думал над тем, что его могли убить?

— Конечно, думал, Людвиг. Но страж в городе был недолго, с рутинной проверкой. Никаких ссор, драк и прочего не затевал. Во всяком случае, громких. Возможно, дело не в мести или кровных обидах.

— Ограбление?

— Кошелек был при нем. Мне кажется, парню, действительно, надоело жить. Ты же знаешь, не все выдерживают нашу работу.

— Таких отсеивают на первом этапе, в самом начале обучения. Они не становятся стражами и уж тем более не проходят выпускных испытаний.

— Ну, всегда есть вероятность ошибки.

— Господи Иисусе! Чтобы пекло поглотило тебя вместе с шляпой! Как, забери тебя все легионы демонов, ты это делаешь?! — вскричал Проповедник, в очередной раз проиграв Пугалу.