Страж. Тетралогия - Страница 373

К оглавлению

373

— Гораздо реже. И здесь поработала темная магия. Кто-то сильно ненавидел бургграфа, раз решился на подобное.

Он глянул на меня исподлобья:

— Мастер, я заплачу сто дукатов из своих сбережений, если вы поможете найти эту тварь.

— Я не умею ловить ведьм. Но знаю тех, кто сможет вам помочь.

— Что же. Готов выслушать.

— Отправляйтесь в местное отделение Святого Официума и расскажите им, что случилось с вашим отцом.

Он отрицательно взмахнул рукой — первое яркое проявление чувств с момента нашей встречи:

— Не планирую впутывать в это дело инквизицию, мастер. И вам не советую!

Я посмотрел на него как на идиота и сказал вкрадчиво и неспешно, так, чтобы мои слова точно дошли до него:

— Господин ун Номанн. Вы, кажется, не понимаете, насколько серьезно обстоят дела. До этой минуты вы обладали бесценной вещью — незнанием. Но теперь вы в курсе, что не обошлось без ведьмы. Смею заметить, очень сильной ведьмы, способной убить человека Поцелуем смерти на расстоянии. — Я стал загибать пальцы: — Убийство, темная магия, чертовщина, богохульное применение знаний, а значит, и ересь. Только на одно мгновение представьте себе, что станет с вами, если вы утаите подобную информацию от Псов Господних. Если не можете представить, я это сделаю за вас. Ничего хорошего не произойдет. Костер вам обеспечен.

— Неужели? — Он все прекрасно понял, но все еще пытался найти хоть какую-то лазейку.

— Хотите, поспорим на те сто дукатов, что вы мне предлагали? За сокрытие преступлений колдуна, а значит пособничество ему вы получите отличный подвал, допросную комнату, дыбу и затем много-много вязанок хвороста. Потому что в глазах инквизиции вы будете ничуть не лучше убийцы вашего отца.

— Я покаюсь.

— Ну, это вариант, — рассмеялся я. — Тогда вас сперва задушат и лишь потом сожгут. Думаю, такой расклад все же лучше, чем гореть живьем.

Он скрипнул зубами и вышел из ледника. А уже закрывая дверь, буркнул:

— Хорошо. Будь по-вашему. Я прямо сейчас к ним пойду. И следующие несколько дней мне придется расхлебывать последствия.

— Вы опасаетесь расследования?

— Плевать я хотел на расследование! — прорычал он. — Мне бояться нечего. Но весь город узнает о смерти бургграфа, и возня начнется прежде, чем я буду готов. Псов не подкупишь. Это не провинция. А тихо они работать не могут. Начнется ловля ведьм.

Если честно, мне было плевать на его проблемы, политику, которую здесь ведут, и прочую шелуху. Все это ерунда по сравнению с инквизицией, которая может сесть тебе на хвост, если заподозрит в серьезных проступках.

— Сколько в Марздаме кладбищ? — спросил я, когда мы выбрались из подвала.

Ун Номанн задумался, пожал плечами:

— Достаточно. При каждой церкви, а их в городе немало. Плюс два монастыря со своими погостами, плюс три за внешней стеной, если не считать часовни пустыря, возле которой зарывают преступников, бродяг, нищих да отребье. Ну и старый могильник, куда сто пятьдесят лет назад скинули жертв чумы.

— Если я хочу посмотреть списки всех похороненных за последний год, куда мне следует идти?

— В архив, что при ратуше. Там ведут учет всех умерших горожан. От мала до велика.

— А приезжие?

Он посмотрел на меня с пониманием:

— Думаете найти стража, чей кинжал оказался у моего отца? Хм… Приезжих, если это не голытьба, обычно закапывают либо у церкви Вознесения Христова, либо на общественном кладбище при монастыре клариссинок. Как и неопознанных. Бродяг, как я уже говорил, зарывают возле часовни на пустыре. Но по мне, мастер, вы зря потеряете время.

— И отчего вы так считаете?

— У нас большой город, но гибель стража, как и его приезд, не укрылся бы от многих глаз. А вместе с тем никто ни о чем подобном не говорит. Следовательно, если страж и был здесь, то тайно. И убили его, опять же если убили, — он с нажимом выделил «если», — не на глазах у всего Марздама. В этом случае вы не найдете никаких следов.

— И все же я попытаюсь.

— Как угодно.

— Скажите, господин ун Номанн. Если бы ваш отец убил стража, куда бы он спрятал тело?

Бастард рассмеялся, качая головой:

— Мастер, бургграф никогда не вел себя как идиот. Ради железки, пускай и столь хорошо выкованной, он не стал бы связываться с Братством.

— Но вместе с тем эта «железка» оказалась у него, — резонно возразил я.

Ун Номанн перестал улыбаться, нахмурился:

— Ваша правда, мастер. Но поверьте, если мой отец причастен к этому, то вам никогда не найти следов. Он не имел привычки оставлять трупы или свидетелей.

— Ты действительно думаешь, что она умерла? — Проповедник сидел на ступеньках небольшого склепа, одной стеной опершегося на ствол старой березы.

— Не знаю, — ответил я, смахивая перчаткой снег с очередного могильного камня.

— Несмотря на то что та адская тварь сказала тебе искать ее следы на кладбище? А кинжал Кристины теперь у тебя в сумке?

— Это не мешает мне надеяться на лучшее, пока я не получу подтверждения обратного.

— За три дня ты побывал на всех погостах. Этот — последний. И восемь безымянных могил.

— Все старые. Если Кристину похоронили, то точно не в них.

— Замысли я убийство стража, выбросил бы тело в реку, привязав к ногам камень.

Пугало выглянуло из склепа и посмотрело на Проповедника по-новому. С уважительным интересом.

Я поднял взгляд, так как на березу прилетел большой ворон. Перебирая по ветке лапами, он вывернул голову, рассматривая нас. Эти птицы, в отличие от многих других, могли видеть души.

373