Страж. Тетралогия - Страница 331

331

Пугало сделало вид, что оно здесь отсутствует и говорят вовсе не о нем.

— Ну хорошо хоть сбежало. У нас и так хватает неприятностей. Что ты им сказал?

— Что прошу помолиться о моей несчастной душе. Поверь, я ныл и заламывал руки ничуть не хуже актера из Королевского театра Ньюгорта. Сказал, что скитаюсь здесь уже десять лет, и они первые, кто видит меня.

— А они?

— Послали меня к черту. Ублюдочные твари, чтобы их самих Вельз… гм… ну, в общем, вы поняли. Чтобы он их забрал и сделал всякие непотребные вещи, прости Господи меня за такие слова. А потом вошли в дом и обнаружили творчество нашего молчаливого друга.

Пугало горделиво приосанилось.

— Что там было?

— Людвиг, посмотри на меня. Я же не псих какой-нибудь. Я верующий человек. Душа. Мне хватило одного взгляда на него, когда оно только тащило труп за ногу. После этого я из дома вышел и туда больше не заходил. А эти двое так и вовсе выбежали. Один крестился, другой блевал в сугроб.

Пугало радостно хлопнуло в ладоши.

— М-да… — Я посмотрел на прогорающую свечу. — Они задавали вопросы?

— Конечно. Видел ли я кого-нибудь. Я сказал, что здесь никого не было, когда я пришел, и затянул волынку о том, чтобы они помолились о моей душе. Законник пробормотал, что ему, пожалуй, пора молиться о своей, и прогнал меня.

— А теперь удиви меня, — вкрадчиво произнес я. — Скажи, что это тебя не обмануло. Скажи, что ты и твой лучший друг, прежде чем прийти сюда, смотрели по сторонам, основательно запутали следы, и ни один законник не нагрянет в нашу берлогу.

Проповедник скорчил рожу, точно был разочарован во мне:

— Людвиг, я был очень осторожен. Знаю ведь, что стоит на карте. Пугало, оно через шкаф шло и меня с собой не взяло, а я точно заяц попетлял по городу, четырежды проверил слежку и только после этого пошел к вам. Клянусь, вам ничего не грозит…

И в этот самый момент в дверь постучали.

Секунду я прожигал взглядом подавившегося словами Проповедника, а затем взял лежащий на столе пистолет. Гертруда соскользнула с кровати на пол, медленно, чтобы не шуметь, извлекла рапиру из ножен. Кивнула мне, давая понять, что готова, и указала Пугалу на шкаф. То нехотя убрало серп и, забравшись внутрь, закрыло за собой дверцы.

— Кто? — негромко спросил я.

С ответом тянули, и на пальцах Гертруды заплясали язычки пламени.

— Откройте. Пожалуйста. — Голос был детский. Или похож на детский.

Мы с Гертрудой переглянулись, она кивнула, показывая, что, после того как я открою, мне надо отойти от проема, чтобы она швырнула заклятие. Я повернул ключ, распахнул дверь и уставился на незваного гостя, забыв об опасности.

Мальчишке было лет десять, ну, может, одиннадцать. В таком тусклом свете не поймешь.

— Вы его друзья? — Задрав вихрастую голову, он посмотрел на меня.

— О чем ты?

— Вы друзья господина Иосифа?

— Да. Мы его лучшие друзья. Людвиг, нам лучше говорить не в коридоре, — вкрадчиво сказала Гера, оказываясь рядом. — Заходи, малыш.

— Меня зовут Эрик. И я не малыш.

Он вошел в комнату, быстро огляделся, увидел Проповедника, прищурился.

— Я Гертруда, это Людвиг.

— Вы стражи?

— Да. Мы стражи, — подтвердила колдунья.

— Тогда где ваши кинжалы? — Мальчишка вел себя настороженно, уже, как видно, жалея, что пришел.

— Нам пришлось спрятать их в надежном месте, чтобы никто не понял, кто мы такие.

— Вы больше похожи на солдат, а не на стражей. Откуда я знаю, что вы не из Ордена?

— Ниоткуда. Но тебе придется либо довериться нам, либо уйти.

Он удивился словам Геры, шмыгнул носом, сжимая в руках кроличью шапку:

— Я думал, что нужен стражам.

— Нужен. Но насильно в Братство тебя никто не поведет. Если ты считаешь это плохой идеей — дверь за тобой. Я слишком устала, чтобы уговаривать упрямых мальчиков.

Поразительно, но ее подход оказался правильным. Эрик немного расслабился, поняв, что его не будут заставлять делать то, чего он не хочет.

— Вы друзья господина Иосифа и убили тех, кто убил его. Наверное, я могу вам доверять, пускай у вас и нет кинжалов.

— Верное решение, дитя, — улыбнулся Проповедник.

— Я не дитя!

— Проходи к столу, — предложил я. — Ты голоден?

— Нет.

У него была длинная тощая шея, курносый нос и большие уши, которые не могла скрыть даже густая шевелюра. Когда он снял свой тулупчик, то оказался куда более худым, чем я думал. Рубашка висела на нем точно на вешалке, а коленки и локти были острыми.

Дверь шкафа начала приоткрываться, но я прижал ее локтем. Нечего ребенку знакомиться с одушевленным до тех пор, пока он не станет нам доверять.

— Можете не прятать его. — Эрик сел на стул. — Я видел его в доме после того, как вы ушли.

Долговязое Пугало тут же выбралось из шкафа, подошло к нашему гостю, уставилось на него сверху вниз, не переставая по-идиотски улыбаться.

— Уйди! Ты пугаешь ребенка! — махнул на него Проповедник.

Услышав про «ребенка», мальчишка поморщился и вздохнул. Кажется, довольно быстро сообразив, что старину Проповедника не так-то просто заставить не произносить некоторых слов.

— Ты был в доме? Мы не нашли тебя.

Несмотря на усталость и пережитое, он лукаво ухмыльнулся.

— Господин Иосиф успел спрятать меня, когда эти ворвались. Я хотел помочь ему, но он приказал сидеть тихо. — И тут же погрустнел. — Плохо, что он умер.

331