Страж. Тетралогия - Страница 158

158

— Ты здесь бывал? — спросил я у Рансэ, видя, как он безошибочно привел меня к колодцу.

— Неоднократно, — кивнул он, вращая ворот. — Это самая короткая дорога в Руже. Остановимся на ночевку здесь.

— Стемнеет только через два часа.

— Дальше пойдут неприятные места, и я хотел бы проехать их при свете дня, а не в сумерках или того хуже — ночью.

— Боишься не справиться с темными душами? — откликнулся Проповедник, который до этого, перегнувшись, смотрел на дно колодца, где маслянисто плескалась вода.

— Да, боюсь, говорливая душа.

Я кивнул:

— Ладно, давай остановимся здесь. Этот дом нам подойдет. Он кажется вполне целым, к тому же ворота на месте, можно запереть на ночь.

— Проверь его, а я пока нарисую вокруг парочку фигур на всякий случай.

В сенях валялась опрокинутая лавка и было очень темно, а в единственной комнате, углы которой затянуло паутиной, пахло сыростью, пылью и гнилым луком. Окна оказались разбиты, и дешевое, непрозрачное стекло валялось на потемневших досках, старая лежанка сломана, стол перевернут набок. То ли хозяева уходили в спешке, то ли мы не первые постояльцы, и здесь уже кто-то успел побывать до нас.

Люк погреба оказался распахнут, что меня сразу же насторожило. Внизу властвовала кромешная темнота. Я прислушался — ни шороха, ни звука. Пугало, забравшееся в дом вместе со мной и проверявшее глиняные крынки, покосилось на меня, подошло к краю, спрыгнуло вниз, пошуровало там, что-то с грохотом уронив, и, разочарованное, выбралось наверх. Никого. Тем лучше. Я опустил крышку и задвинул щеколду, а затем, немного подумав, притащил из сеней лавку, одним концом уперев ее в пол, а другим — в низкий потолок, на тот случай, если кто-нибудь все-таки полезет, и щеколда не поможет.

— Сделано, — сказал Рансэ, втаскивая обнаруженную в сарае вязанку хвороста.

Пока он неспешно разводил огонь, я расстелил свой шерстяной плащ на полу и начал раскладывать имевшуюся у нас еду. Пугало забралось на чердак и теперь шуршало у нас над головой, пугая мышей и мелочь из иного народа.

В сумерках объявился Проповедник, заглянул в комнату через окно и недовольно провозгласил:

— Людвиг, я едва не угодил в вашу фигуру. Мог бы и предупредить!

— Она для тебя неопасна. — Рансэ подбросил хвороста в очаг. — Иначе ты бы уже не мог выражать свое неудовольствие.

— И не сказал вам, что видел темную душу.

— Далеко? — поинтересовался я.

— Не близко. Выползла на дорогу, после того как вы там проехали.

— За нами не идет?

— Нет.

— Ну и бес тогда с ней, — не поднимая головы, произнес Рансэ. — Не возвращаться же ради нее. Людей поблизости все равно нет, так что ей поживиться будет нечем.

Мы поужинали, и лицо у Рансэ было усталым и мрачным, никакого намека на прежнюю живость. Проповедник сидел возле очага, едва не сунув голову в пламя, наблюдал за пляшущими огоньками и на память читал Евангелие от Иоанна, но так тихо, что я едва мог различить отдельные слова.

Далеко-далеко в ночи завыли волки. Я вышел на улицу, проверил, в порядке ли наши лошади, постарался их успокоить. Сюда зверье не полезет — скоро лето, еды вокруг полно, но на всякий случай мы все-таки заперли хлипкие ворота, подперев их бревном.

Двор был темен и пуст, во всяком случае, так мне показалось на первый взгляд. Затем во мраке, у входа в сарай, вспыхнули маленькие желтые глазки.

— Человек, — с ужасным акцентом произнес неизвестный, который, судя по всему, не отличался большим ростом, — хочешь, за лошадками присмотрю?

— Дай мне тебя рассмотреть, — сказал я ему.

Он неохотно выполз на более светлый участок двора. Это был домашний дух, как называли иных существ из этого племени. Небольшой, величиной с ботинок, с гротескной головой, обезьяньим личиком, покрытый желтоватой шерстью.

— А умеешь?

Он кивнул:

— Раньше, когда здесь жили ваши, присматривал. Это теперь все ушли, и я без дела.

— Что хочешь за работу?

— Мне бы хлебушка, — неуверенно ответило иное существо. — Давно его не пробовал.

Я сходил в дом, взял ломоть хлеба, отломил кусок копченой колбасы и, отрезав сыра, вернулся во двор.

— Спасибо, — сказал дух, принимая плату, которая должна была насытить его на неделю вперед. — Все сделаю.

— Кого-то из иных решил задобрить? — поинтересовался у меня Рансэ, когда я вернулся в комнату.

— Да. Он присмотрит за лошадьми.

Страж согласно склонил голову, и я спросил:

— Как мы проникнем на территорию университета?

— Это легко. Гораздо сложнее шарить по подвалам и обстукивать стены. Такие вещи всегда привлекают внимание. Два самых старых корпуса расположены в парке. В них и будем искать.

— Дурацкий план, — оценил Проповедник.

— Иного у нас все равно нет.

— Чудесно. — Я потер глаза. — Так как мы попадем в университет?

— Я неплохо фехтую, и меня уже приняли на должность маэстро для младших курсов. Есть дело и для тебя.

— Вы понимаете, что в Сен-Сеноше вами обязательно заинтересуются Носители Чистоты? — Проповедник крутил головой, как ворона на шесте, и только что не хлопал крыльями, чтобы пугать нас.

— Как повезет, — не согласился я с ним. — Если бы каждый раз они ловили стражей, оказавшихся на территории Прогансу, Братство давно бы опустело.

— Но ведь иногда-то ловят.

— Именно поэтому нам не стоит совершать ошибок.

— Совершенно верно, — согласился со мной Рансэ.

158